много тяжелого больничного негативаЗа время пребывания в больнце на меня свалилось слишком много негатива. Началось с того, что сама по себе
обстановка инфекционной больницы весьма напрягает. Новое окружение, кругом больные детки, мамочки не
понятно с какими муравьями в голове... Но со временем начинаешь привыкать и общение протекает более
интересно. Вот одна из мамочек работает медсестрой в кардиологии нашей больницы ХБК. Рассказывала их
медицинские истории про больных, про то что сама слышала от знакомых, работающих в других отделениях,
про морг, про случаи на родах, про то, что медики делаю с мертворожденными и т.д. Вдаваться в подробности
не буду, так как сама пожалела что вообще это все слышала. Затем меня перевели в другую палату, где
выяснилось, что у ляльки помимо ОРИ еще и гепатит С. И подхватила она его судя по всему от мамы в родах.
Потому как та рожала сама, что вообще странно для такого диагноза. Затем в палате лежал мальчик, которые 6
месяцев из своих 7 месяцев жизни провел в постоянных больницах. Не понятный кашель, от которого ребенок
просто задыхался. Кашлял очень сильно, весь клокотал прям... И не понятно вообще что за диагноз. Астму
исключили, порок дыхательной системы тоже. Сделали кучу исследований: рентгены, МРТ, УЗИ и прочее.
Диагноз поставить не могут. Вобщем, убрав вирусную инфекцию их перевели в краевую детскую больницу для
дальнейшего исследования. Им вроде собирались делать бронхоскопию. Конечно, это все очень напрягало:
мальчик этот постоянно кашляет, бабушка, с которой он лежит, вечно лезет ему в горло со спринцевкой,
пытаясь отсосать вылетающую мокроту. Тошнотворное зрелище. Поверьте на слово. Плюс ко всему все это
семейство турки по национальности. И манера бабушки говорить по громкой связи на весь бокс на своем
непонятном языке была просто финишем. Короче, когда их перевели я вздохнула. Дальше больше. Контингент в
палате почти полностью поменялся. Кого-то выписали, кого-то перевели в другие больницы. Со мной лежала
девочка с 2-х месячной лялькой. Она легко могла крыть ребенка матом, когда тот просыпался в неурочный
момент и лишал ее возможности выйти покурить.А потом она призналась, что 3 года назад сделала аборт... на 6
месяце беременности. Рассказала, что рожала так же как и этого. Разница в том, что после таких родов ребенка
просто убивают. А маму выписывают. Черт, как жестоко... Ее в тот момент не поддержал ни ее мальчик, ни ее
мама. Они только были за аборт. На мое недоумение почему она не сделала аборт раньше, ответила, что не знала
о своем положении. Что месячные шли как обычно и т.д. и т.п. Что сейчас она конечно жалеет. Что после того
случая регулярно ходит в церковь... Но я бы о таких вещах вообще молчала. Это детоубийство чистой воды.
Потом лежала 17-летняя девчушка с сестричкой. Все принимали ее за маму. А мама в это время сидела дома. По
словам дочери, с 3-х летним братиком. А больницы мама не переваривает на физиологическом уровне: она в
больницах постоянно плачет. Хотя, мы все решили, что причина скорее в нежелании оставлять молодого мужа
со своей уже взрослой и весьма привлекательной дочерью. Плюс ко всему, курение в больнице запрещено.
Вариант только 3 раза в сутки, когда разрешено мамам выйти на улицу. А мама той девочки курит постоянно. И
очень много. Когда девочке передавали вещи из дома вся палата наполнялась едким запахом табачного дыма.
Вплоть до того, что мы просили ее сначала проветривать вещи в туалете, а потом одевать их на себя или на
сестричку. Когда их выписывали, лечащая врач отчитала мать за такую пагубную привычку и попросила ее не
курить хотя бы в доме с детьми. На что мама сказала, что перевоспитывать себя она уже не может. И доводы,
что у ребенка серьезные изменения в легочной ткани из-за ее курения для нее совсем не повод изменить свою
жизнь.
А дальше к нам в палату перевели мамочку без ляльки. Ребенок был в реанимации. Причем, заболели они
сначала бронхитом. Лечились в районной больнице несколько дней. Где их выписали. С пневмонией, как потом
выяснилось. Когда дома ребенок начал плохо дышать, его на 5 дней положили в реанимацию районной
больницы, потом его перевезли в Краснодар. К нашим реаниматологом ребенок попал в очень тяжелом
состоянии: почти все внутренние органы работали плохо. Почки вообще отказали. Печень увеличилась. Начали
ставить под вопрос менингит. Но дважды этот диагноз не подтвердился. Ему собирались делать переливание
крови. Но не стали. Потом пригласили его мать, сказали будут делать какую-то операцию по вводу некой
трубочки к почкам, что бы их стало возможным запустить. Что вроде как появился шанс на выживание. Что она
должна подойти через полтора часа и узнать как все прошло. Вообще все это время Юлька (мама этого
мальчика) была очень оптимистичной. Она не убивалась от слов, что ребенок в крайне тяжелом состоянии. Она
свято верила, что все обойдется. И мы ее в этом убеждали. Мотивируя это тем, что наши медики гораздо более
квалифицированные, нежели их районные. Еще списывали все это на ее возраст: мамочке 17 лет. Она еще сама
ребенок, которая в полном объеме и представить не могла все последствия болезней ее сына. Медики даже
просили приехать ее маму, что бы ей, взрослому человеку, дать полное представление о состоянии ребенка.
Когда через полтора часа Юля пошла в реанимацию ей сказали, что ее сын 15 минут назад умер. Ляльке было 5
месяцев. В бокс ее привели под руки медсестры. Напичкали ее успокоительным и ушли, оставив ее на нас. И вот
представьте: она ором оплакивает своего умершего сына, а мы в это время держим на руках своих уже почти
здоровых и улыбающихся. Такого нервного потрясения я не испытывала... да наверно никогда. Это очень
тяжело морально. Я ничем не могу ей помочь. Все слова пустые. Они не облегчат ее боль. Они не вернут ей
ребенка. Рыдаем всей палатой. А она все переживает: "Светочка, ты только не волнуйся, что бы у тебя молоко
не пропало"... У меня нет слов. Даже в этой ситуации она думает не о себе. Медсестры попросли не сводить с
нее глаз: что бы она что-нибудь с собой не сделала. Она все время звонила мужу, просила успокоиться,
говорила что очень его любит. Потом говорила, что больше никогда не будет рожать детей. Что он был у нее
один единственный, и что теперь ей другие дети не нужны. Потом она вышла с его рубашечкой в руках и,
уткнувшись в нее лицом, причитала и жалела своего маленького мальчика.... Простите, что я пишу все это. Это
даже читать тяжело. А видеть это не выносимо. Я не спала почти всю ту ночь. Я караулила ее, уже спящую от
кучи снатворного. Я не знала что у нее на уме. Я не знала о чем она думает, когда смотрит на Лешку. Ведь он
всего на 10 дней младше ее сына. Мне было страшно и дико от того, что смерть настолько близка и беспощадна.
Весь вечер ее и нас мучал вопрос: за что? Совершенно добрая, искренняя, молодая девочка. Спать легли только
тогда, когда в 2 часа ночи за ней приехали муж, сестра и мать. Мы еще долго смотрели в окно, пытаясь что-то
для себя понять. Но мы даже и представить себе не могли, что они будут испытывать, когда утром они будут
забирать своего ребенка из морга и на руках везти его домой. Пипец. От этого можно сойти с ума.
Все это было в ночь с 21 на 22 декабря. 22 в обед нас выписали. А перед этим в палату на место ушедгей Юльки
положили другую мамочку. Тоже без ребенка. Тоже реанимационную. Тоже из районной больницы. Руки тем
врачам повыдергивать. Я попросила девочку, с которой этой ночью успокаивали Юлю, даже и не упоминать о
том, что было ночью.
Вобщем, я до сих пор отхожу от этой горы негатива. Случай с Юлей вообще не дает мне покоя. Ругаю своего
ребенка, а сама думаю, что она на моем месте только рада бы была его шалостям. Она теперь для меня как
совесть что ли... Я постоянно примеряю ее ситуацию на себя. Я бы не вышла из нее со здоровой психикой.
Меня не радует даже предствоящий праздник. Потому что я сразу думаю о ней, о том что для нее теперь на всю жизнь новый год не будет праздником. Хочется сбросить с себя этот негатив, отмыться от него что ли... Я бы пошла в церковь, оставила бы за упокой ляльке заявочку. Но лялька была не крещеной.
А вчера мне эта Юля позонила. Я не знаю, что она хотела от меня услышать. Не знаю что хотела сказать...
Спросила только, как мы. Дома ли. Я в ответ выразила ей свои соболезнования. Спросила похоронили ли уже.
Опять пообещала ей, что в ее жизни еще будет счастье. Что еще все наладится. Это все пустое... Но я реально не
знала зачем ей был нужен этот звонок. Она позвонила только мне. Она не звонила другой девочке из палаты...
Мне. Упаси Господь нас всех от такого горя.
Вообще, это все очень не правильно. Ложить мам без деток к мамам, у которых детки уже на выписку идут.
Хотя бы из-за ситуации, описанной выше. Это не нужно ни этим мамочкам, ни нам.